Существует миф о том, что Олимпийские игры были возрождены одними лишь усилиями француза по имени Шарль Пьер де Кубертен, который заново открыл Олимпийские игры в 1896 году. Этому пред­шествовало довольно длительное развитие. В конце XIX века стадион в Олимпии немалыми стараниями археологов вновь увидел солнечный свет после тыся­челетнего забвения.

Французские, немецкие и английские археологи посещали Олимпию и предлагали отреставрировать стадион еще с XVIII века. С наступлением XIX века Олимпийские игры были хорошо известны евро­пейцам, знакомым с историей. В это время много­численный английские экспедиции отправляются в Олимпию, которую местное население использовало в качестве каменоломни. Один из этих людей, Вильям Мартин Лик, поехал туда, чтобы «предоставить анг­лийским властям информацию об этом интересном и важном месте». Французы приняли участие в раскоп­ках в Олимпии в 1829 году, когда Греция объявила о своей независимости от турок.

В ознаменование освобождения от турецкой за­висимости, а также ввиду ценности только что по­явившихся археологических находок, город Пиргос принял в 1838 году решение о возобновлении Олимпийских игр. Вдохновленный этой идеей, бога­тый грек по имени Евангелиас Заппа предложил, что возьмет на себя все финансовые расходы. Для этой цели он пожертвовал все свое состояние. С тех пор эти средства шли на финансирование игр в 1859, 1870, 1875, 1877 и 1888-1889 годах.

В 1874 году германский кайзер Вильгельм заклю­чил с Грецией соглашение о том, что все археологи­ческие находки будут принадлежать грекам, но не­мцы смогут публиковать результаты работ. Немецкий археолог Эрнст Курциус руководил раскопками с 1875 по 1880 год, его книги продавались в Европе большими тиражами и способствовали росту инте­реса к античности.

Успехи немецких археологов пробудили зависть у французов — ведь их заклятые враги, немцы, медлен­но, но неуклонно извлекали из земли и восстанавлива­ли эту блистательную страницу европейской истории. Если Германия оказалась в состоянии приоткрыть за­весу тайны над великолепием минувших времен, то и Франция должна была сказать здесь свое слово.

Это вдохновило знатного француза по имени Шарль Пьер де Кубертен, уроженца Парижа. Отец его был живописцем, мать имела высшее образование, зани­малась музыкой и была серьезно увлечена историей. Мать с детства привила Шарлю уважение к насле­дию прошлого, а после иезуитской школы в Париже Кубертен уже неплохо разбирался в античной истории. Эти знания сильно повлияли на молодого человека, который, согласно семейной традиции, изучал юрис­пруденцию. Во время учебы он занимался различными видами спорта — фехтованием, верховой ездой, бок­сом и греблей, что позволяло ему не зацикливаться на юриспруденции. Из собственного спортивного опыта, а также из сильного желания возродить французскую образовательную систему, так чтобы она не своди­лась к тупой зубрежке, и вырос проект Кубертена. В Париже он увидел, как быстро развивается железнодо­рожный транспорт, интенсивную индустриализацию и стремительный рост темпа жизни общества.

В 1883 году Кубертен отправляется в Англию, желая усвоить полезный опыт и привить его у себя на родине, где в это время идут бурные дебаты о системе обра­зования. Он посещает английские школы-интернаты, неотъемлемой частью жизни которых был спорт. Он берется за перо и создает детальные описания своих исследований — статьи, письма и книги были эффек­тивным способом донести свои мысли до читателя. В 1888 году он получает престижное место генерального секретаря парижского Комитета по распространению физического воспитания в школе. Вернувшись двумя годами позже из учебной поездки по США, он вы­двигает предположение о том, что Олимпийские игры могли бы стать международными, в отличие от сорев­нований местного масштаба, проводившихся с 1612 до 1880 года. Насчитывалось как минимум тринадцать состязаний, которые назывались Олимпийскими играми. Проходили они в Швеции, Канаде, США, Германии, Греции, Югославии, Франции или Англии, и все были играми местного масштаба.

В 1890 году Кубертен посещает английские Олим­пийские игры Мука Уэнлока в Северной Англии, и увиденное потрясает его. Полный воодушевления, в том же году Кубертен, читая лекцию о современ­ном спорте в Сорбонне, заканчивает ее словами: «Олимпийские игры должны быть возрождены для всего мира!»

Важно было не только греческое преклонение пе­ред здоровым телом, но также и гармония физичес­кого и духовного. Не на последнем месте стояла идея мира между народами, спортсмены должны были стать посланцами мира.

Большинство слушателей в Сорбонне сочли это предложение невозможным. Но у Кубертена появился шанс серьезно продвинуться к осуществлению своей цели на спортивном конгрессе в Париже в 1894 году, который должен был утвердить международные пра­вила спортивных игр для любителей. Несмотря на то, что Кубертен смог заручиться поддержкой конгрессме­нов, многие участники скептически отнеслись к его идее. Но все же, голосование решило дело в его пользу.