— Я хочу бегать, — заявила Хассиба Булмерка (р. 1968) из алжирского города Константин. Это оз­начало восстать против мусульманских норм одежды, пойти против правил, подставив себя под удар обще­ства, под удивление и презрение. Тогдашняя норма предписывала женщинам ходить с покрытой головой, носить мешковатую одежду по щиколотку и рукава, полностью покрывающие руки. Хассиба заявила о себе и выиграла соревнования на дистанциях 800 и 1500 метров на национальном чемпионате.

Во времена юности Булмерки в Алжире, самой большой по протяженности африканской страны с большим количеством гор и пустынь, бегало очень мало женщин. Они тренировались тайком и скрыва­ли свои достижения. На женщин там смотрели как на нечистые создания. Им приходилось преодолевать гораздо больше препятствий, чем западным бегунь­ям, поскольку бегать женщинам не предписывали не только нормы приличия, но и догмы религии, имев­шей очень сильные позиции. Маленькие девочки и девушки, высказывавшие дома свое желание занять­ся бегом, получали в ответ категорическое «нет» от отца. Мусульманские женщины не могли бегать на глазах у мужчин, им не следовало обнажать своего тела. Для Булмерки, которая хотела бегать, выезжать за рубеж и соревноваться, каждый день был наполнен различными запретами. У нее не было даже душа.

Хассибе Булмерке победы и мировая слава до­стались нелегко. Тем больше была ее радость, ког­да она в 1991 году одержала свою первую победу на дистанции 1500 метров, став первой женщиной-победительницей в своей стране, и повторила триумф на Олимпийских играх год спустя. По возвращении домой ее поздравил сам президент, который тогда же принес извинения в связи с тем, что проголосовал за запрет женского спорта в стране.

Ортодоксальные мусульмане-сунниты обвиняли Хассибу в богохульстве. Она выступала практически обнаженной на соревнованиях, перед глазами тысяч мужчин, нарушая запреты и высмеивая ислам от име­ни своей страны. Она бежала победный круг с фла­гом в руках и на радостях кричала «Алжир! Алжир!», как будто такому позору можно было радоваться. Булмерке потребовалось политическое убежище, и на тренировки она уезжала во Францию.

Вместе с тем она стала национальным героем и способствовала политическим изменениям в стране на уровне широких масс. После ее триумфа возникла даже поговорка: «Хассибе Булмерке не потребовалось разрешения отца, чтобы завоевать золотые медали». Ее победа 1991 года способствовала в значительной мере тому, что алжирские женщины получили право голоса на выборах.

Беспорядки в Алжире, начавшиеся после победы на выборах 1991 года Исламского фронта спасения и военного захвата власти несколько месяцев спустя, привели к продолжительной кровавой гражданской войне и осложнили повседневную жизнь Булмерки. Она осталась патриотом своего народа и отказалась уезжать из страны навсегда — если ей нужен был по­кой для тренировок, она всегда могла отправиться во Францию или на Кубу. Ей приходили письма и поступали телефонные звонки с угрозами. Во время соревнований в Гетеборге в 1995 году она была вы­нуждена жить отдельно от своих соотечественников и под круглосуточной охраной — словно политик, ожидающий покушения.

Что же она сама думала о шумихе вокруг своего име­ни и о деле своей жизни? Она видела себя пионером, и в то же время — добропорядочной мусульманкой; человеком, работающим над освобождением женщин и не теряющим в то же время помощи Аллаха.

На протяжении восьми лет после ее триумфа более восьми тысяч алжирских девушек начали заниматься бегом. Они сбрасывали длинные, теплые и непрак­тичные одеяния и показывали пример остальным, нося короткие шорты. Им была знакома как спор­тивная радость, так и небольшие укоры совести, но в своем кругу они чувствовали себя вполне комфортно. Некоторая часть их шла на компромиссы и отчасти сохраняла традиционную одежду. Вовсе не обяза­тельно было буквально копировать Булмерку.