Редко кому Бог дает пробежать жизнь от старта до финиша, не запинаясь и не падая.

Философ Сенека (4 г. до н. э. — 65 г. н. э.) замечал, что старость приходит к человеку ползком — римскому стоику уже не так легко давались пробежки. За те­лом нужно следить, утверждали стоики — не только Сенека, который был не в ладах со своим здоровьем и пробовал всевозможные лекарственные средства — в том числе и всесторонние тренировки. Несмотря на то что он был порядочный ловелас и за неверность его даже высылали на Корсику, от бега он не отлы­нивал. Разум был высшим авторитетом для стоиков и для Сенеки, по велению разума Сенеке приходилось бегать, хотя гибкость и выносливость его постоянно ухудшались. Для него, и в этом он был не одинок, бег был способом оздоровления, хотя Сенека вовсе не был среднестатистическим горожанином. Ученые римляне знали, что бег уничтожает лишний жир и придает бодрости.

В 50 году у Сенеки был молодой раб по имени Фарий, который тренировался вместе с ним.

Сенека просыпается рано утром. Мигающее пламя свечи освещает темную спальню. Он спит в одежде, и ему нужно лишь завязать шнурки на сандалиях, пе­ред тем как отправиться на пробежку. Выпив немно­го воды, Сенека вместе со своим рабом направляется к ближайшей бане. Римские улицы — не место для

тренировок бегунов, поэтому они ищут баню, при которой есть дорожки и парки. Там им встречают­ся знакомые лица, философы на утренней прогул­ке, в одиночестве или же в компании собеседников. Сенека горд и не любит проигрывать состязаний, так что раб, несмотря на все различие в их возрасте, оста­ется позади — сыграла свою роль и вежливость раба, его боязнь обидеть хозяина.

В тот день все проходило как обычно. Сенека ус­тал и полагает, что его здоровье пошатнулось. Будучи стоиком, он смотрит на вещи с точки зрения разума и не без юмора: нужен другой раб, послабее и менее вы­носливый. Известный, почтенный человек не должен быть побежден каким-то там рабом — это суждение насквозь пропитано иронией, поскольку Сенека был известен своими высказываниями о человеческом до­стоинстве рабов и выступал за облегчение условий их существования.

Как и многие другие ученые и философы, Сенека понимал пользу тренировок, но не посещал соревно­ваний, разделяя точку зрения многих образованных римлян I века. На дух не перенося гладиаторских игр, он запирался в своей тихой комнатке, в то время как со стадиона неслись крики.

Бег давал философу пищу для размышлений. В од­ной из метафор Сенеки человек, стоящий перед мо­ральной дилеммой, должен был глубоко вдохнуть и бежать к вершине холма, где его сомнения разрешат­ся со всей ясностью.

Мы располагаем многочисленными источниками, свидетельствующими о спортивной жизни Древней Греции и нам известны имена многих выдающих­ся спортсменов, однако что касается римской исто­рии, то ее спортивная составляющая гораздо беднее. Римляне усердно строили империю — в 753 году до н. э. был основан сам Рим, еще долгое время после этого оспаривавший у этрусков право называться са­мым могущественным государством на территории сегодняшней Италии. У этрусков римляне переняли многое, в частности — гладиаторские бои. Однако римляне бывали и в Греции, наблюдая за тамош­ней спортивной жизнью, особенно после завоевания Греции в 146 году до н. э.

Знатные римляне приглашали к себе греческих спортсменов для показательных выступлений, первое из которых состоялось в 186 году дон. э. Политический замысел здесь состоял в том, чтобы заслужить благо­склонность народа, разбавляя гладиаторские бои и травлю животных на арене такими экзотическими вещами, как бег, метание диска и прыжки.

Политики оплачивали эти выступления из собст­венного кармана и, когда начиналось представление, всегда старались быть на всеобщем обозрении. Они старались показать свою принадлежность к народу, подчеркнуть, что у них те же интересы и те же развле­чения. В Риме спорт долгое время оставался инозем­ным феноменом и впечатлял необычностью.

Римская элита неоднозначно относилась к гре­ческому спорту. С одной стороны, достижения гре­ков уважали и ценили, но с другой — порицали так называемые греческие глупости: например, занятия спортом в обнаженном виде, что рекомендовалось гре­ческими интеллектуалами, живущими в Риме — учи­телями, философами и риторами. В качестве массо­вого занятия и гражданской обязанности спорт также не прижился в Риме. Римляне чаще выступали в роли зрителей, а не активных участников. А вот бани и сау­ны в греческом духе, напротив, строились очень часто.

Согласно Плинию, римляне первыми начали запи­сывать время бега на длинную дистанцию, однако, за исключением слов Плиния, доказательств этого у нас нет. Часы в Риме, однако, использовались очень час­то. Солнце и вода служили римлянам для точных из­мерений. Постепенно уменьшался и размер часов, и в I веке уже существовали солярии — модели размером около 3 см, которые использовались как современные карманные часы. Водяные часы отличались большей точностью и были независимы от солнечного света, но, как заметил еще Сенека, в Риме было легче найти единение среди философов, нежели среди часов. Хотя по современным меркам римское исчисление време­ни носило весьма приблизительный характер — дли­на часа менялась в зависимости от времени года — было возможно довольно-таки точно фиксировать время на состязаниях по бегу.

Римляне считали количество кругов или дорожек на стадионе, пробегаемое за единицу времени, на­пример за час или за день. Один человек пробежал 260 километров в Большом цирке, крупном римском стадионе, вмещавшем в себя 250 000 зрителей; в дру­гой раз ребенок восьми лет пробежал забавы ради 18—20 километров. Кроме этих двух случаев, при описании спортивного достижения римлянами дис­танция указывается редко.

Практически нет свидетельств о женском беге в Риме. Одна из хорошо сохранившихся римских мо­заик, так называемые Девушки в бикини в пьяцца Армерина на Сицилии, изображает легко одетых де­вушек, бегающих, танцующих и играющих в мяч. Молодость у римских женщин продолжалась недол­го; в брак они вступали при первых месячных, в три­надцать—четырнадцать лет.

Римские цезари учреждали спортивные игры во славу божеств либо земных героев. В 80 году Сулла перенес Олимпийские игры в Рим, чтобы отпраздно­вать выдающуюся военную победу, и построил пер­вый в городе стадион греческого образца. Не считая соревнований по спринту, который в том году участ­ники игр бежали, как и прежде, в Греции, игры про­шли в Риме. Это свидетельствует не только о римском владычестве и зависимости Греции, но и об уважении к греческим традициям.

Все больше римских праздников и игр самого раз­ного толка начинали включать в себя бег. Император Марк Аврелий любил бег и всячески подчеркивал важное значение бега и других видов спорта. В это время бег начал приобретать популярность среди римлян, не вытесняя, однако, скачки на колесницах и гладиаторские бои. По сравнению с ними бег казал­ся слишком инертным и неинтересным, кроме того, в Риме отсутствовала беговая традиция.

В римских преданиях не рассказывалось о герои­ческих временах, на которые можно было бы огля­дываться и ставить себе в пример, не было и героев- спортсменов, которые почитались бы как полубоги. В Италии практически не существовало городов-государств, которые подстрекали бы друг друга к спортив­ным соревнованиям; она была населена различными племенами, большую часть времени занятыми тяже­лой работой или войной с соседями. У них не было возможности, как у свободных, неработающих гре­ческих граждан, тренироваться и заботиться об иде­альном физическом состоянии, хотя римский строй, так же как и греческий, базировался на рабовладении. Римские подданные несли множество повинностей, но занятия спортом не входили в их число.

Многие понимали пользу спорта, и Юлий Цезарь, равно как и Август, часто бывали на Марсовом поле, где тренировались и состязались юноши, готовящи­еся стать солдатами. Подобные же сооружения стро­ились и по всей империи. Само собой, у Цезаря, как и у других военачальников, был свой штат хорошо оплачиваемых рассыльных, которые могли пробе­жать двести пятьдесят километров в день. Однако проводить дни и месяцы в тренировках, беге и прыж­ках, чтобы потом раздеться догола перед тысячами сограждан и рисковать проиграть, — это было ниже достоинства римлянина. Греческий идеал спортсмена-победителя, победы которого свидетельствуют о его мужестве, в Риме не прижился.

Римские спортивные игры имели одно важное от­личие от греческих: 1исИ, что переводится как «игры».

Римляне праздновали пышно и с размахом, будь то праздник в честь Юпитера или удачный военный поход, на празднике демонстрировались сокровища, вывезенные из дальних стран, солдаты-победители маршировали по улицам города под всеобщее лико­вание народа. Люди помогали отвлечься от тяжелой повседневной рутины, и их число с каждым веком неуклонно росло. Римляне казались ненасытными в этом отношении, так, например, в середине IV века в годовом официальном календаре было отмечено це­лых сто семьдесят шесть праздников такого рода.

Греческие мероприятия, связанные с поэзией, бе­гом или пением, носили, как правило, состязатель­ный характер. Римляне, напротив, были призва­ны развлекать народ и проводились часто специально нанятыми для этой цели людьми. Когда количество спортивных игр в Риме во II—III веках начало расти и римляне предпринимали попытки реанимировать Олимпийские игры, греческие спортсмены нашли там новую нишу для применения своих талантов. Атлеты были привычными к дальним путешестви­ям и устремлялись туда, куда манили слава и деньги. Они встречали римлян в гимназиях в разных уголках империи, а аристократическую молодежь в клубах, где юношей готовили к службе в армии и дру­гим важным должностям.

На спортсменов, выступавших на соревнованиях в Римской империи — в Тунисе ли, в Австрии или во Франции, — падала небольшая частица гладиатор­ского ореола. Они обладали соответствующей сла­вой, пользовались популярностью у женщин. Они погружали стрелы в кровь убитых гладиаторов, чтобы потом, во время свадебной церемонии, украсить ими свои волосы, чтобы стать похожими на гладиаторов и приобрести магические способности.

Гален, самый известный после Гиппократа врач древности, работал с гладиаторами и рекомендовал бег, чтобы предотвратить ожирение. Умеренность была основным методом похудения в его время. Гален жил спустя полтора века после Сенеки, и проблема ожирения еще острее встала для не знающих меры римлян. Помимо бега, Гален советовал и другие уп­ражнения — бег считался слишком однотипной тре­нировкой и мог привести мышцы в должную гармо­нию только в комплексе с другими упражнениями. Бег как таковой, по его мнению, практически не раз­вивал мужество и, кроме того, вредил кровеносным сосудам.

Римские бегуны не удостаивались того почитания, которым пользовались греческие. Об этом говорит отсутствие имен выдающихся римских спортсменов в позднейших источниках и археологических матери­алах. Греки увековечивали имена своих спортсменов и воздвигали в их честь памятники, римляне же не удосуживались даже упомянуть своих победителей.