Никто не выполнял этой задачи лучше, чем бегун на длинные дистанции Владимир Куц (1927—1975), ко­торый, как и многие советские спортсмены, вышел из народа, много перенесшего и закаленного.

Куц родился в небольшой деревне на Украине. Он видел голод, репрессии и смерть, а когда страну за­няли немецкие войска, ему было 14 лет. Несмотря на свой возраст, он был отправлен немцами на тяжелую рабскую работу. Юный Куц от природы не любил подчиняться, напротив, в нем жил бунтарь, особен­но когда распоряжения исходили от одетого в каску немца. Палочные наказания были в порядке вещей, и однажды Куцу пришлось выдержать двадцать пять ударов, без единого вздоха или стона. Осознание себя подневольным работником противоречило духу Куца. Он хотел покинуть работу и сражаться за свою страну, а не строить дороги для немецкой техники. В 16 лет он сбежал из родной деревни и присоединил­ся к русской танковой бригаде, вынудившей немцев отступить. Он жил с оружием в руках и на волосок от смерти, что было обычным делом во время войны.

После войны Куц вернулся в родную деревню и обнаружил, что она сожжена дотла. Ему было 19 лет, некуда ехать, никакой работы и никаких перспектив на будущее. Он никогда не занимался бегом, разве что думал о спорте, когда для выживания требова­лись смекалка и удача. Он подался во флот.

Владимир привык к будням, более напряженным и требовавшим физической отдачи, чем флотские. Куц начал заниматься спортом. Ему не хватало темпа для занятий спринтом, да и при росте 1,72 метра и весе 72 кг ему, казалось, более подходили занятия со штангой или борьба.

Пример Затопека вдохновил спортсмена. Куц на­чинает жесткие тренировки в духе Затопека, но еще беспощаднее к себе.

Возможно, Куц и не стал бы спортсменом меж­дународного класса, если бы его не заметили в воз­расте 25 лет и не отправили к тренеру Никифорову в Ленинград. Он был немного медлителен, но там, где ему недоставало бегового мастерства, брал закал­кой и усидчивостью. На его долю многое пришлось в детстве, он таскал тяжести, копал землю и выпол­нял другую физическую работу. Он тренировался на дистанциях 5000 и 10 000 метров и достигал лучших результатов в скорости путем жестких интервалов: 400 метров в максимально быстром темпе, затем ко­роткая пауза перед следующим кругом. Другой вари­ант — 6 раз по 800 метров или 3 раза по 1200, с мини­мальными перерывами. Каждый раз он был на грани того, чтобы рухнуть от измождения, но не сдавался.

Он привык находиться в состоянии крайнего из­неможения, ощущая привкус крови во рту и свинец в ногах. Он должен был так изматывать себя, пос­кольку конкуренты его были быстрее и превосходили его за счет финишных рывков. После выматывающих тренировок он назначал себе день отдыха, принимал теплую ванну и посещал сеансы массажа, чтобы дать телу восстановиться. Он отдыхал два дня в неделю, согласно своему строжайшему режиму, оберегая себя, таким образом, от измождения. Как для профессио­нального военного, все складывалось для Куца пре­красным образом.

Куц впервые заявил о себе на чемпионате Европы по легкой атлетике 1954 года, когда на дистанции 5000 метров он, победив и Затопека, и британца Криса Чатавея, установил мировой рекорд.

Куц был воплощением западных стереотипов о советских людях. Квадратное лицо с ясными голу­быми глазами, казалось, отражало саму восточную силу воли. Светлая челка придавала ему несколько финскую внешность, однако выглядел он свирепее финнов. «Идет Советский Союз, — как будто гово­рило его тело, — мы вынесли больше всех страданий в мировой войне и не сдались, мы — коммунисты и противостоим капитализму. Мы — солдаты и вдох­новители мировой социалистической революции, мы не моллюски и не марионетки в руках США». Куц вызывал подобные мысли у многих зрителей на Западе — пропаганда имела эффект.

Он начинал бег в убийственном темпе и бежал пер­вую половину дистанции намного быстрее, чем вто­рую, практически выжатый к финишу, но удерживал лидерство. Его тактика заключалась в том, чтобы повергнуть в шок противников, оторваться от них и продолжать свое собственное движение вперед. Что такое был бег на стадионе по сравнению с немецкими принудительными работами и мучением?

Перед Олимпиадой 1956 года Куц считался луч­шим бегуном на десятикилометровой дистанции, а на пятикилометровом беге он немного уступал бри­танцу Гордону Пири. Куц дважды терпел поражение на международных соревнованиях, и оба раза его противнику требовалось устанавливать мировой ре­корд, чтобы победить. Оба поражения, как считал сам Куц, значили мало и были просто невезением. Особенно поражение в Бергене в 1956 году, когда ан­гличанин следовал за ним по пятам и ушел в отрыв на последнем круге. Это заставило Куца применить на следующих играх по-настоящему самоубийствен­ную тактику: не просто рывки, но настоящий отрыв, размазывающий соперников, три-четыре раза за круг.

Когда Куц осенью 1956 года акклиматизировался в Австралии и каждый день усиленно тренировался, одна из тамошних газет попросила его о фотографии в скоростном автомобиле. Ему нравились быстрые машины, он сел за руль и утопил педаль газа в пол, но, потеряв на большой скорости контроль над уп­равлением, врезался в телеграфный столб и получил повреждения груди и колена. Это было для него на­стоящим шоком, но через три дня он уже восстановил форму и мог бежать дистанцию 10 000 метров.

Между Куцем и Гордоном Пири разыгралась на­стоящая дуэль.

Вскоре они вдвоем занимали лидирующую пози­цию, Пири следовал за Куцем словно тень, не желая отставать. Даже когда Куц предпринял ускорение на протяжении 200 метров, британец словно вцепился в него. Примерно за четыре круга до цели Куцу удалось уйти в отрыв, британец смирился и финишировал

вторым. На пятикилометровой дистанции Куц снова победил Пири.

Гордон Пири писал об этих соревнованиях в книге «Running wild» (1961). Когда Куц стоял на пьедестале, глаза его казались стеклянными. Пири полагал, что причиной этому был допинг, амфетамины или иные стимуляторы. Амфетамин широко использовался ев­ропейскими спортсменами-велосипедистами, и воз­можно, глаза приобретали стеклянный блеск из-за допинга, но возможно, и из-за усталости. Вероятно, Куц не находился под влиянием допинга, но он был очень измотан и тронут моментом — глаза его могли быть полны слез радости.

Приятно было вкушать плоды победы над закля­тым врагом с Запада. Куцу была знакома сладость личной победы, но его успех был и успехом страны, которая помнила об этом до конца жизни Владимира. Для советских властей Владимир Куц был примером стойкости и силы, которым можно было гордиться.