Одни из самых своеобразных спортивных игр XVII столетия — «Олимпийские игры мистера Роберта Дувра», проходившие на Котсуолдских холмах, воз­никли в Англии в период между 1604 и 1612 годами по инициативе человека, имя которого они унаследова­ли. Король Джеймс I дал свое разрешение проводить игры по вторникам и четвергам на Троицу.

Роберт Дувр родился в 1582 году в Норфолке. Он учился в Кембридже, пробовал себя в качестве свя­щенника, читал лекции по юриспруденции и ему пришлось много потрудиться, прежде чем он смог за­работать себе на пропитание. В 1611 году он вместе с семьей переехал в Сентбери, Котсуолд.

Здесь он принял живое участие в спортивных иг­рах, которые впоследствии стали носить его имя, хотя доподлинно неизвестно, заложил ли Дувр их основу или только возродил старую традицию. Один из луч­ших источников того времени, в том, что касается игр, стихотворная книга 1636 года пре­возносит вклад Дувра. Саму же книгу следует считать политическим документом одного из тридцати трех спонсоров, оказавших финансовую поддержку играм.

Известные поэты воспринимали эти игры как живую народную традицию, как положительное яв­ление, совершенно безобидное и совсем не разлага­ющее нравы, как это утверждали пуритане. Книга придавала играм общенациональное признание и статус, поскольку они поддерживались как местной знатью, так и королем.

Игры являли собой протест против пуританской строгости относительно спорта и увеселительных ме­роприятий. Пуритане понимали важность развлече­ний, поэтому они не запрещали спорт как таковой, однако активно выступали против мероприятий, влекших за собой пьянство и азарт. Это напоминало о языческих праздненствах. Также они были против убийства животных в целях развлечения, в частнос­ти против петушиных боев, а также против того, что «грехи» половых связей совершаются по выходным. Пуритане полагали, что даже малейшая работа по субботам приведет к погибели и грешники будут го­реть в аду вечно. Страх перед грехом и адом пронизы­вал жизнь пуританина и наиболее последовательные из них запрещали в своих имениях по субботам даже садовые работы.

Тысячи людей разной социальной принадлежнос­ти проделывали пешком или на повозках путь бо­лее ста километров, чтобы добраться до Котсуолда. С естественной возвышенности, покрытой травой, они видели самого Роберта Дувра, выезжающего во главе процессии на коне, разодетого в плащ и украшенного перьями из королевского гардероба. Лошади и люди были убраны великолепными желтыми лентами и все славили Дувра как короля игр. Он был благороден и приветлив, пользовался почетом и восхищением и имел друзей среди представителей всех социальных слоев.

Для знати были выстроены отдельные палатки. Обычные люди сидели поодаль, в то время как дво­ряне ели, пили и следили за игрой. Начало игр воз­вещалось охотничьим рогом и выстрелом из пушки. В программе значились скачки, охота, фехтование, танцы, метание молота, бег и множество других со­стязаний с сотнями участников, боровшихся за се­ребряные трофеи и всеобщее уважение.

Роберт Дувр вызывающе вел себя по отношению к пуританам. Большое, бросающееся в глаза перо на его шляпе явно свидетельствовало о том, что к последним он не принадлежал. Пуритане не носили перьев, самые последовательные критиковали даже сами красивые шляпы. Дуврские игры разумно про­водились не в субботу, но пуританам не нравился сам факт того, что мероприятие имело место на Троицу. Они выступали также и за то, что празднество, по их мнению, могло выйти за рамки приличия и превра­титься в пьянку и дебош.

В 1617 году, путешествуя по стране, король Яков I услышал, что в Ланкашире пуритане не позволяют народу положенных игр и спортивных упражнений воскресными вечерами, после службы в церкви. Он издал указ, называемый «Book of sports», где распо­рядился проводить подобные мероприятия по вече­рам в воскресенье как оказывающие положительное влияние на население, развивающие и развлекающие его. Послание должно было зачитываться во всех цер­ковных приходах Англии, а те, кто пытался помешать его претворению в жизнь, подлежали наказанию. Король также выступал против наиболее фанатич­ных пуритан.

Дувр не сообщил о том, что же побудило его вы­звать к жизни спортивные игры, но увеселительная сторона их была явно не на последнем месте. В Annalia Dubrensia он со своими друзьями постоянно обраща­ется к греческим Олимпийским играм и сравнивает с ними котсуолдские состязания. Однако он вовсе не стремился к точной копии. Нужно было что-то в анг­лийском духе, отражающее нравы времени.

На Дуврских играх был и другие виды соревнований. Кроме того, английские спортсмены носили плотную одежду и никто не видел на арене обнаженных, натер­тых маслом тел. Все проходило в типично английской манере, сообразно с климатом и предписаниями мора­ли. Душа была важнее тела, спасение было важнее са­моутверждения. Дувр знал толк в развлечениях и умел произвести впечатление. Его замок, видом своим не­сколько напоминавший одну из трех королевских ре­зиденций, привлекал к себе множество любопытных. Он был достаточно вместителен, чтобы принять боль­шое количество гостей, и достаточно укреплен, чтобы располагать собственными небольшими пушками и амуницией. Орудия были довольно мощными — Дувру потребовалось специальное королевское разрешение на выстрел из замка во время кульминации игр.

Роберт Дувр умер в 1652 году, тогда же прошли и последние игры, носившие его имя. Уже в 1660 году, когда династия Стюартов, после недолгого периода

республиканского правления, вновь заняла трон, игры были возрождены родственниками Дувра. Они продолжались до 1852 года. После традиция была во­зобновлена и продолжается по сей день, на протяже­нии четырех столетий со времени основания.

Одним из возможных зрителей на этих играх был Уильям Шекспир, которого очень интересовали та­кие народные праздники. Бег часто упоминался в его произведениях. В первой сцене второй части хрони­ки о Генрихе IV мятежник Мортон приходит к ярлу Нортумберлендскому и приносит известие о пораже­нии мятежников в битве под Шрусбери.

—        Скажи мне, Мортон, ты из Шрусбери?

—        Из Шрусбери бежал я, славный лорд.

Расстояние в 565 километров было вполне преодо­лимо для здорового солдата. Мортон принадлежал к проигравшей стороне и бежал, чтобы предупредить о поражении.